(Доставляющая картинка для привлечения внимания)
Власть снова начинает борьбу с молодежными субкультурами В профилактических целях петербургской милиции нужно пересчитать, переписать и сдать высокому руководству по списку всех местных неформалов, экстремистов, лиц, ранее судимых, недавно приехавших с Северного Кавказа и других республик, а также временно выписавшихся из психбольниц. Цитируем: «Эти сведения нужно представлять еженедельно, начиная с 10 октября 2007 года и до 1 декабря 2007 года, к 15.00 часам с нарастающим итогом в рабочий аппарат координационного центра ГУВД Петербурга и Ленобласти».
читать дальшеКак Маша стала панком
Эта история началась для Маши еще в августе. Правда, тогда никто не догадывался, какое она будет иметь продолжение. В один из вечеров во дворе возле станции метро «Академическая» стояли шестеро подростков. Молодые люди (от 14 до 17 лет) разговаривали, смеялись, пили кока-колу, а один из них (самый старший) — пиво. И хотя вполне безобидное общение происходило в семь часов вечера, жителям окрестных домов показалось, что молодежь разошлась сильнее дозволенного. Поэтому около 20.00 на месте появилась милиция.
Подросткам, не виновным ни в чем, кроме некоторого шума и незначительного гама, сразу предложили пройти в милицейский уазик. Позже (в отделе и уже из документов) выяснилось, что девушки и юноши нарушали общественный порядок, ругались, матерились и даже справляли естественную нужду, нагло, где попало, у всех на глазах…
Но на момент прибытия милицейского наряда никаких претензий к компании не высказывалось, только приглашение: «Пройдемте в машину».
— А почему мы должны идти в автомобиль? Что мы нарушили? — громче всех возмущалась 14-летняя Маша, из присутствующих самая продвинутая в правовом отношении девочка.
На заданные вопросы подросткам пришлось отвечать самим же в одном из отделов милиции Калининского района. Причем ребят (никому из них не было 18 лет) опрашивали, не дожидаясь родителей. Папы и мамы приехали позже. Когда начали разыскивать своих детей и дозваниваться им на мобильники. Но к этому часу отпрысков уже успели оформить по протоколам как нарушителей.
А главное — в ходе перепалки с милиционерами кто-то из подростков сгоряча сказал: «Мы — панки».
Знающей больше других о своих правах девочке Маше один из сотрудников отдела милиции тогда еще пригрозил:
— Будешь так себя вести — привлеку за сопротивление работникам милиции!...
В списках значатся
Казалось, ничем эта история не закончится, кроме штрафа родителям того мальчика, который действительно пил пиво.
Однако на прошлой неделе (спустя почти два месяца) Маше домой позвонили из территориального отдела милиции и попросили явиться на беседу. Дочь с отцом пошли в милицию. Инспектор по делам несовершеннолетних с порога уточнила:
— Ваш ребенок — панк.
— Ну и что? — не уразумел сути преступления машин отец, — я в ее годы был хиппи…
Сотрудница ИДН не повеселела:
— Я вас прошу думать, перед тем как говорить. У нас есть инструкция из главка переписать всех неформалов в районе.
Инспектор обратилась к Маше:
— Ты в слетах единомышленников участвуешь? Идеологическую деятельность ведешь? Другую пропагандистскую работу?
Получив на все вопросы отрицательные ответы, женщина подвела итог:
— Зачем же ты себя панком называешь?
— Мироощущение такое, — объяснила Маша, внешний вид которой позволяет при некоторой фантазии отнести ее к неформалам: косуха, джинсы и «гады». Впрочем, так одевается половина питерской молодежи. Единственное, что позволяет заподозрить в девочке принадлежность к неформалам, — музыка, доносящаяся из плеера: «Пурген», «Пилот», «Король и шут». Вроде бы панковские группы, но уже заслуженные и обласканные шоу-бизнесом.
— Мироощущение — это твое личное дело! — Инспектор закончила оформлять бумаги, среди которых было и объяснение девочки, а потом неожиданно заявила: — Я вообще не понимаю, зачем нам обращать внимание на неформалов, пока они не совершают никаких противоправных действий?..
Накопительные дела
В начале октября вдруг выяснилось, зачем милиции обращать внимание на неформалов. Оказывается, они представляют собой угрозу для грядущей избирательной кампании будущих депутатов Государственной Думы РФ. До выборов, которые состоятся в декабре, петербургской милиции поставлена задача — пересчитать и переписать всех, кто когда-либо был уличен в принадлежности к неформальным молодежным кругам северной столицы.
Существует специальный, утвержденный ГУВД и Смольным «План организационно-практических мероприятий ГУВД по СПб и ЛО по обеспечению правопорядка на период подготовки и проведения выборов в Государственную Думу Федерального Собрания РФ» (именно его жертвой, судя по всему, стала Маша). Директива из 57 пунктов предписывает:
«Осуществлять в течение всего периода подготовки и проведения выборов проверки образа жизни лиц, состоящих на профилактических учетах, со стороны которых возможно совершение преступлений и правонарушений…»
«Проанализировать и актуализировать имеющуюся оперативную информацию в отношении лиц, склонных к совершению противоправных действий экстремистского характера...»
И наконец: «До 01.10.2007 года завести НАКОПИТЕЛЬНЫЕ ДЕЛА, в которых концентрировать материалы, связанные с подготовкой и проведением выборов…»
— В переводе на русский язык, — комментируют рядовые сотрудники органов, — это значит, что мы должны отчитываться, сколько неблагонадежных петербуржцев вычислили, проверили, предупредили… Докладывать необходимо поименно и еженедельно…
— Вспомнила, — уже в дверях инспекции по делам несовершеннолетних обернулась и добавила Маша, — я в экологических акциях участвую…
Инспектор вздрогнула и снова помрачнела:
— Больше об этом никому не говори…
Шершавым языком приказа
Прокомментировать документ (№ 1331 ГУВД СПб и ЛО), обязывающий в ходе подготовки к выборам провести профилактическую работу с неформалами, мы попросили инспектора по делам несовершеннолетних одного из районных управлений внутренних дел Петербурга.
— Приказ главка, о котором идет речь, вынуждает нас провести работу, которая практически бессмысленна и никому не нужна. За исключением, наверное, кандидатов в депутаты.
Мы давно и плотно общаемся с подростками, состоящими или случайно попавшими на тот или иной учет, хорошо знаем этот контингент (о некоторых даже больше, чем их собственные родители). В своем районе мне прекрасно известно, какой подросток в какой конкретно неформальной организации состоит или к какому неформальному движению принадлежит. Это фактически база данных, которую сейчас хотят использовать, с моей точки зрения, цинично, аморально и абсолютно противозаконно. По закону: за что бы и когда человек ни привлекался, если ему определяли наказание и это наказание исполнено, он считается невиновным. А здесь же речь идет о вычислении неблагонадежных (по оценке сверху!) молодых людей и предпринимается попытка оказать на них определенное моральное воздействие. Может быть, вызвать страх, убедить в чем-то или переубедить.
Какова цель? У нас сегодня — единая политика, единая власть, абсолютное единомыслие. Большинство жителей города и даже страны придерживаются того мнения, что это правильно. А подростки (тем более те, что заявляют себя как неформалы) действительно опасны. Главным образом — тем, что смелы, у них своя позиция, своя идеология, свои взгляды. Они не стесняются их выражать, и могут сделать это неожиданно и неудобно.
На самом деле «трудные подростки» — не эти, а те же наркоманы или малолетние воры-домушники, которые почему-то кандидатов в депутаты не тревожат. Неформалы, напротив, может быть, одни из самых продвинутых, умных, интересных и перспективных. Но, видимо, не для «Единой России»… (с)
------------------------
Я безумно хочу принятия той самой доставляющей нравственной концеции. На обиженных клоунов смотреть забавно)